Работники МКУК «Куппинский музей палеонтологии, археологии и краеведения» (далее — МКУК «Куппинский музей…»), Шамиль Омаров и Омар Хаписов, совершили экспедицию к месту нахождения солнечных часов-календарей над селением Айникаб Левашинского района Республики Дагестан, с целью зафиксировать её и собрать подножный материал для коллекций музеев. Айникаб в переводе на русский язык означает «вершина выгона».

И действительно, место расположения этого села над уровнем моря и окрестных мест внушает – 1563 метра. Это село относится к Верхне-Убекинскому сельсовету и находится немного выше с. Верхне-Убеки. Сопроводить нас до места назначения отозвался любитель родного края Расулов Гусейн А. из селения В. Убеки, которому мы весьма благодарны.

Подъехав к селению Айникаб, мы увидели небольшое село, расположенное под скалой. Дома здесь были выложены по старинке и особо не выделялись современным стилем, больше они были типичные, времён СССР – с застеклёнными на весь дом верандами, хотя были и старые разрушенные построения. Дорога к календарю шла через это село, и надо было подняться на самую вершину этой скалы. С каждым разом мы удивлялись видом окружающих мест и заброшенных террасных подпорных стен, на склонах вокруг селения, которые были повсюду, напоминая о былом террасном землепользовании живущих здесь горцев, и несомненно дававшие богатые урожаи в прошлом.

Приблизившись к горе, мы еще больше удивились тому, что узкая тропа привела нас к узкой щели на скале, где мог пройти только один человек, и это, как нам сказал Гусейн, являлся единственным проходом, ведущий на скалу. Пройдя метров десять, сквозь эту вертикальную расщелину, было понятно, что здесь в случае опасности один воин мог-бы остановить целое войско противника. По рассказам местных жителей, на противника сверху горы могли свалить и горку камней, приготовленных заранее. Поднявшись чуть выше к каменному календарю, оглянувшись, мы увидели необъяснимые, красивые пейзажи горных хребтов, оврагов и сел, которые виднелись как на ладони с высоты птичьего полета. Отсюда были видны большинство территорий селений Куппа, Ташкапур, Хаджалмахи, Нижнее и Верхнее Убеки, Чуни, Цухта и так далее. И сразу возникает мысль, не зря обитатели этих мест выбрали именно такую стратегически важную вершину, откуда можно было увидеть приближающегося врага и дать отпор неприятелю, а также подать сигнал огнём для других наблюдателей сигнальных башен в случае опасности. Повсюду, на тыльной скатной стороне горы, были остатки фундаментов былых стен. Гусейн еще говорит, что много камней от этих стен дети для потехи скатывали в овраг. Видимо, здесь была крепостная стена, жилые постройки и, конечно-же сигнальная сторожевая башня, где в случае тревоги могли прятаться жители этого поселения. Местный житель Рабаданов Курбанали Р. (1935 года рождения и отец, воспитавший 10-рых детей), который и по сей день живет под скалой в селении Айникаб, говорит, что предки рассказывали, как на этой скале в давние времена жили люди «Ухута» (Г1ух1ут1ла адимте х1ербирхуле бирхве), которые упрекали живущих у подножия скалы, мол: «Целым днём голодающие, с ночи до утра едящие!». Значит, живущие на скале были неверующие, поэтому упрекали, постящихся внизу мусульман. Это уже явно говорит о том, что это могло происходить в период исламизации Дагестана арабами (7-14 века н.э.), когда в некоторых обществах жители избавлялись от арабских наместников и возвращались к своим языческим богам и идолам. По словам Гусейна, местные женщины рассказывали, что на скале, по рассказам старожилов, жили люди с длинными ногами, которые свисая их со скалы, упрекали нижних: «Голодающие днем и объедающиеся до утра!», как и в случае выше. Еще следует заметить, что по словам Курбанали, в детстве он жил в нижнем заброшенном селе «Ганцека» («Ганц1екъя»), который был еще раньше основан и охранял верхнее село Айникаб, но сейчас он заброшен и разрушается. Ганцека расположен на западной стороне ниже Айникаба, у самого основания склона, которая сплошь застроена террасными подпорными стенами, говорящие о широком развитии сельского хозяйства, для ведения чего, видимо и пользовались солнечными часами – календарями. Ещё, с южной стороны ската скалы был ряд небольших углублений-пещерок, которые каждый тухум из села занимал для хранения своих запасов пропитания.

Поднявшись чуть выше, прямо на краю уступа скалы мы увидели календарь размером 50 х 60 см., с гравированными 40 ямками по кругу и небольшой чашей 17 х 17 см. по центру. Это типичный для всех Дагестанских календарей образец, по которому древние жители этих мест определяли годовой солнечный цикл, дни солнцестояния, равноденствия, времена посева зерновых и других культур и использовали как часы. Год здесь также разбит насечками по периметру на 8 сезонов. Между каждой точкой определяли 9-дневную неделю из 40 ямок, которая в комплексе составлял годовой цикл из 365 дней. Насечки на ямках, через каждую 5 ямок (45 дней) по всему овалу календаря, являлись отметками, выделяющие зимние и летние солнцестояния и день весеннего равноденствия – 22 марта. Большие ямки служили местом установки палочек – гномов, по тени которого и определяли все измерения, исчисления крайних точек наклона оси Земли, посева сельскохозяйственных культур и временного отрезка при восходе и заходе солнца. Для определения долготы дня, до полудня гномоны ставились в крупной ямке со стороны восхода, а после обеда в крупной ямке со стороны захода. Одна ямка равнялась 15 минутам. Долгота предстоящего дня и лунной ночи подсчитывалась по количеству ямок на северо-восточной стороне круга. Одна ямка равнялась при этом 30 минутам.

Следует заметить, что две большие ямки для гномонов со стороны восхода солнца, в Айникабском календаре отсутствуют, видно, что откололся кусок скальной плиты. Сравнивая с Куппинскими Лунно-Солнечными часами-календарями, которые находится в МКУК «Куппинский музей…» с. Куппа, Айникабский календарь более упрощённый. Здесь отсутствует внутренний круг из 24 ямок, который отмечает суточные, лунные циклы. Ещё нет крестиков (3 штуки), отмечающие крестьянские земледельческие праздники, начало и завершение полевого сезона в году и так далее. А в остальном является аналогом вышеупомянутого календаря. Для сравнения приведём схему и расшифровку этих часов-календарей.

Доктор геолого-минералогических наук Исрапилов Магомед И. датировал данные часы-календари 13-14 тысячелетней давностью (См. Исрапилов Магомед И. «Наскальные рисунки Дагестана и изменения полюсов и наклона оси Земли в голоцене» (Изд. «Юпитер». Махачкала. 2003 г.), стр. 171-172.). Древние поселения Куппа и Айникаб, где были найдены календари, находятся в зоне видимости друг от друга, и явно, что в этих обоих точках были сигнально-сторожевые башни. Но тем не менее, датировки Исрапилова М. И. мы не можем в полной мере применить к Айникабскому календарю до проведения дополнительных исследований.

А если говорить о керамике, которую в этот день мы здесь нашли, то она была разнообразная: 1. Чёрная лощёная керамика с одной и двумя обводными полосками и волнистой линией снизу полос; 2. Керамика красная, рифлёная, со шнуровидным ободком (возможно период ср. бронзы – конец 3-го – первая половина 2-го тысячелетия до н.э. См. «Археологическая карта Дагестана», Абакаров А.И., Давуда О.М., Москва «Наука» 1993г. стр. 45); 3. Светлая керамика с внутренним поливом (изнутри донышко поливная); 4. Обычная тонкостенная красная (возможно балхарская) керамика. И из этого мы видим, что здесь наряду с керамикой средней бронзы (см. №3), есть и более поздняя, что говорит о том, что здесь постоянно проживали люди в протяжении нескольких тысячелетий. И конечно-же пользовались солнечными часами-календарями, для ведения сельского хозяйства, наблюдая за сроками посева и сбора урожаев, долготой дня и других важных этапов годового солнечного цикла.

Подводя итог, хочется сказать, что данная находка в с. Айникаб является уникальной в плане его расположения, возрастных рамок и восполнения коллекции солнечных часов-календарей Левашинского и Акушинского районов, которые мы зафиксировали за последние 10-15 лет.

Отдельная благодарность семье пенсионера Рабаданова Курбанали Р., у которых мы гостили, также получили полевой материал и Расулову Гусейну А., который до конца экспедиции сопроводил нас и принял у себя.

Ш. Омаров, кандидат исторических наук.